Язык — это неизменный спутник человека и в быту, и в социальном общении, и в творчестве, и, как мы уже отмечали, в познании. Немудрено, что за последние 100 лет к нескольким старейшим языковедческим дисциплинам — лингвистике (грамматике), герменевтике (теории интерпретации) и риторике — прибавились многочисленные междисциплинарные научные подходы к изучению языка (психосемантика, психо- и этнолингвистика, социо- и коммуникативная лингвистика, семиотика и лингвистическая прагматика и т.д.), а также разнообразные философские направления его исследования (деятельностно-историческое, символическое, феноменологическое, философско-герменевтическое, аналитическое и др.).

Такой широкий научный и философский спектр подходов к изучению языка привел, с одной стороны, к расширению экспериментальной и теоретической базы его изучения, а с другой — породил нагромождение моделей и подходов, где во многом утратилось его понимание как гармоничной и целостной системы. Причины такого малопродуктивного плюрализма в методологии и теории современных наук о языке многообразны. Главная же из них, на наш взгляд, кроется в преобладании утилитарно-инструменталистского подхода к языку, когда все его смысловые богатства и разнообразие функций сводятся к одной, хотя и существенной, характеристике — быть инструментом человеческого общения.

Язык — это только слова, значения которых конвенционально определены субъектами общения, благодаря чему предмет говорения одинаково идентифицируется слушающими (воспринимающими). С этой точки зрения употребление языковых средств нормативно и контролируется самим коммуникативным процессом, цель и смысл которого — быть понятным субъектам коммуникации. Наиболее яркое проявление инструменталистской парадигмы в понимании сути языка демонстрирует структуралистский принцип, что язык — это знаковая система с устойчивым набором значений, созданная и контролируемая людьми в коммуникативно-деятельностном контексте их совместного бытия.

Совершенно ясно, что социальное общение исключительно важно, а роль языка в нем фундаментальна. Однако это недостаточное основание для того, чтобы сводить сущность языка к «коммуникативным играм», коими бытие языковой реальности отнюдь не исчерпывается.

Языковая компетенция каждого индивида, с точки зрения инструментализма, формируется по шаблону, заданному нормативными условиями коммуникативных взаимодействий, типичных для данной конкретно-исторической социальной общности. Процесс овладения языком, таким образом, относительно одинаков для всех носителей данной традиции в силу единства усваиваемых коммуникативных констант. Последние, в свою очередь, задают сходную для всех смысловую «схему» мировидения, «одевая мир» (по выражению Л. Витгенштейна) в инвариантные синтаксические и лексико-семантические структуры. При абсолютизации этих процессов в становлении языковой компетенции личности, ее поведения и познавательных установок языковая реальность превращается в некую идеологию, за создание которой в конечном счете никто не ответственен и правила игры которой все вынуждены безропотно принимать. В этом контексте любое нововведение в языке возможно лишь с опорой на уже известное правило. В противном случае неизбежно возникновение ситуации непонимания.

На наш взгляд, именно инструментализм и утилитаризм являются главными причинами методологической разноголосицы и даже противоречивости в исследованиях языка.

Во-первых, язык выполняет не только коммуникативные, но и важнейшие когнитивные функции, многообразно и гибко — в подлинном смысле слова творчески — опосредствуя взаимоотношения между индивидуальными субъектами познавательной деятельности, а также между объектом и субъектом познания. Без языка невозможна трансляция знаний от поколения к поколению, а также успешное взаимодействие и обмен результатами познавательной деятельности внутри научного и иных познающих сообществ (художественных, религиозных, технических и т.д.). Особую, именно конструктивную, а вовсе не репрессивную, познавательную роль играют письменные тексты различного рода, обеспечивающие возможность рациональной и интерсубъективной проверки полученных знаний и их оперативное тиражирование.

Сегодня компьютерная техника с электронной почтой и сетью Интернет создают исключительно благоприятные условия для реализации познавательной функции языка. Здесь достаточно упомянуть о возможности проведения научных и иных электронных конференций в режиме реального времени, которые по сути дела превращают научное познание в перманентно осуществляющийся процесс коллективного научного поиска с мгновенным обменом и оценкой получаемых результатов. Более того, здесь совершенно новыми когнитивными гранями начинает играть сам язык, демонстрируя свои ранее скрытые грамматические и лексические возможности, а также метафорический потенциал.